Провести собственное небольшое расследование и собрать статистику вполне могло стать отличным началом для того, чтобы понять принцип, по которому Голдштейн и многие Мастера Бессонной Ночи до него выбирали достойных. Сейчас у Эмилин на руках было совсем немного информации на этот счёт, да и та не во всех местах соответствовала привычной когтевранской логике. К слову, из всех факультетов, именно когтевранцев на вечеринке всегда было меньше всего. Хотя казалось бы — умные, талантливые, прилежные. Успешные во всех смыслах. Селестина Аббот с пятого курса и вовсе год назад сумела модифицировать зелье сна без сновидений так, что теперь оно работало на целых пятнадцать минут дольше оригинального рецепта! За что получила почёт, уважение, награду и даже удостоилась места на доске почёта в зале трофеев Хогвартса. Вот только не приглашения на Бессонную Ночь. Уолтерс знала об этой истории только потому, что сама Селестина была крайне расстроена этим фактом и в тот месяц прожужжала об этом уши буквально всем. Дэвид тоже никогда не получал приглашения, хотя и состоял в команде своего факультета по квиддичу, что считалось довольно престижным среди учеников. А вот староста слизерина, Амелия Малфой, как однажды краем уха слышала Эмилин, приглашение получала. Сколько раз — неизвестно, но как минимум один точно. А вот Андрас Уизли начиная с третьего курса получал его каждый год. Не знать об этом было сложно, так как этот гриффиндорец никогда не отличался большой скромностью. Как итог — данных для составления полноценной картины, исчерпывающе отвечающей на поставленный вопрос, катастрофически не хватало, однако всегда можно было занять тем, чтобы просто поспрашивать остальных.
Дэвид Кальвин: - Ничего, я всё понимаю, - улыбнулся брат, когда Эмилин принялась за извинения, - на самом деле это было бы весьма неплохо — если ты действительно расслабишься и отдохнёшь. Развлечения это не плохо. Уверен, твоя учёба не пострадает, даже если ты будешь неделю пить с русалками. Тем более что до Ж.А.Б.А ещё больше года.
Он как мог хотел поддержать сестру, хотя было видно, что тема активной социальной жизни была ему не слишком близка. Он не был приверженцем измельчения гранита науки до пылевого крошева, но и активным тусовщиком назвать Дэвида было никак нельзя. Его некоторая популярность как вратаря гриффиндора не тяготила его, но было заметно, что Кальвин попросту не знал что с ней делать. В целом волшебник занимался ровно тем, что ему нравилось, легко позволял себе проседать по тем предметам, которые ему были не особо нужны, и, в отличие от сестры, никогда не забывал есть и спать.
Твой капитан уже разработал новую тактику ведения игры или все так же?
Дэвид Кальвин: - Было бы безумием повторять одни и те же действия, рассчитывая на иной результат, не так ли? - смешок, сорвавшийся с губ юноши был откровенно нервным. Тема квиддича была для него самой животрепещущей из всех, а непобедимость пуффендуйской команды действовала угнетающе не только на гриффиндорских игроков, но и на всех остальных. Кроме самих барсуков, разумеется, - у нас есть изменения, но... как мне кажется, я действительно мог бы добавить кое-что от себя. Немного. Правда, не могу сказать что мы как-то особенно близки с капитаном. А ещё Уизли прав — многое упирается во время. У нас его попросту нет. Профессор Янг не считает квиддич достаточно серьёзным основанием... для чего либо.
Мрачность темы была крайне удачно прервана комментарием Эмилин и Дэвид, запнувшись, сконфузился. С девушками общаться он не стеснялся, однако за чем-то более серьёзным никогда ранее замечен не был.
Дэвид Кальвин: - Скорее уж наоборот, - немного отойдя от первичного смущения, он усмехнулся, - едва ли ей знакомо такое понятие, как слабость или человеческое сострадание. Ну так, мне проводить тебя до больничного крыла или ты сразу к Лавджою?
Они остановились возле главной лестницы. Кабинет домоводства располагался двумя этажами выше, а путь до зельеварения лежал вниз.
- .
